Александр Иванович Герцен

(1812—1870 гг.) писатель и философ

• Без равенства нет брака. Жена, исключенная из всех интересов, занимающих ее мужа, чуждая им, не делящая их, — наложница, экономка, нянька, но не жена в полном, в благородном значении слова.
  
  
• Быть человеком в человеческом обществе вовсе не тяжкая обязанность, а простое развитие внутренней потребности; никто не говорит, что на пчеле лежит священный долг делать мед, она его делает, потому что она пчела.
  
  
• В мещанине личность прячется или не выступает, потому что она не главное: главное — товар, дело, вещь, главное — собственность.
  
  
• В мире нет ничего разрушительнее, невыносимее, как бездействие и ожидание.
  
  
• В науке нет другого способа приобретения, как в поте лица; ни порывы, ни фантазии, ни стремления всем сердцем не заменяют труда.
  
  
• В природе ничто не возникает мгновенно и ничто не появляется в свет в совершенно готовом виде.
  
  
• Вечно угрюмые постники мне всегда подозрительны; если они не притворяются, у них или ум, или желудок расстроены.
  
  
• Вопрос «Может ли существовать душа без тела?» заключает в себе целое нелепое рассуждение, предшествовавшее ему и основанное на том, что душа и тело — две разные вещи. Что сказали бы вы человеку, который бы вас спросил: «Может ли черная кошка выйти из комнаты, а черный цвет остаться?» Вы его сочли бы за сумасшедшего, — а оба вопроса совершенно одинаковые.
  
  
• Враги наши никогда не отделяли слова и дела и казнили за слова не только одинаковым образом, но часто свирепее, чем за дело.
  
  
• Все государственные и политические вопросы, все фантастические и героические интересы по мере совершенствования народа стремятся перейти в вопросы народного благосостояния.
  
  
• Все религии основывали нравственность на покорности, то есть на добровольном рабстве.
  
  
• Все стремления и усилия природы завершаются человеком; к нему они стремятся, в него впадают, как в океан.
  
  
• Всего меньше эгоизма у раба.
  
  
• Вся жизнь человечества последовательно оседала в книге: племена, люди, государства исчезали, а книга оставалась.
  
  
• Всякий безнравственный поступок, сделанный сознательно, оскорбляет разум; угрызения совести напоминают человеку, что он поступил как раб, как животное. Где не погибло слово, там и дело еще не погибло.
  
  
• Грандиозные вещи делаются грандиозными средствами. Одна природа делает великое даром.
  
  
• Даже простой материальный труд нельзя делать с любовью, зная, что он делается напрасно…
  
  
• Действительный интерес совсем не в том, чтобы убивать на словах эгоизм и подхваливать братство, а в том, чтобы сочетать гармонически свободно два неотъемлемые начала жизни человеческой.
  
  
• Дружба должна быть прочною штукою, способною пережить все перемены температуры и все толчки той ухабистой дороги, по которой совершают свое жизненное путешествие дельные и порядочные люди.
  
  
• Если долг мною сознан, то он столько же силлогизм, вывод, мысль, которая меня не теснит, как всякая истина, и исполнение которого мне не жертва, не самоотвержение, а мой естественный образ действия.
  
  
• Есть эгоизм узкий, животный, грязный, так, как есть любовь грязная, животная, узкая.
  
  
• Жизнь, которая не оставляет прочных следов, стирается при всяком шаге вперед.
  
  
• Искусство легче сживается с нищетой и роскошью, чем с довольством. Весь характер мещанства, со своим добром и злом, противен, тесен для искусства.
  
  
• Какое счастье вовремя умереть для человека, не умеющего в свой час ни сойти со сцены, ни идти вперед.
  
  
• Личности мало прав, ей надобно обеспечение и воспитание, чтобы воспользоваться ими.
  
  
• Личности надо отречься от себе для того, чтобы сделаться сосудом истины, забыть себя, чтобы не стеснять ее собою.
  
  
• …Любит, потому что любит, не любит, потому что не любит, — логика чувств и страстей коротка.
  
  
• Любовь — высокое слово, гармония создания требует ее, без нее нет жизни и быть не может.
  
  
• Любовь и дружба — взаимное эхо: они дают столько, сколько берут.
  
  
• …Любовь раздвигает пределы индивидуального существования и приводит в сознание все блаженство бытия; любовью жизнь восхищается собой; любовь — апофеоз жизни.
  
  
• Люди боятся умственной неволи, но они вдвое больше боятся отсутствия авторитета. Внешний авторитет несравненно удобнее: человек сделал скверный поступок — его пожурили, наказали, и он квит, будто и не делал своего поступка.
  
  
• Мещанство — демократизация аристократии и аристократизация демократии.
  
  
• Моралисты говорят об эгоизме, как о дурной привычке, не спрашивая, может ли человек быть человеком, утратив живое чувство личности.
  
  
• Мучительная любовь не есть истинная…
  
  
• Мы обыкновенно думаем о завтрашнем дне, о будущем годе, в то время как надобно обеими руками уцепиться за чашу, налитую через край, которую протягивает сама жизнь… Природа долго потчевать и предлагать не любит.
  
  
• Надобно иметь силу характера говорить и делать одно и то же. Наука — сила, она раскрывает отношения вещей, их законы и взаимодействия.
  
  
• Наука требует всего человека, задних мыслей, с готовностью все отдать и в награду получить тяжелый крест трезвого знания.
  
  
• Наша сила — в силе мысли, в силе правды, в силе слова.
  
  
• Не от того ли люди истязают детей, а иногда и больших, что их так трудно воспитывать, а сечь так легко? Не мстим ли мы наказанием за нашу неспособность?
  
  
• Не отвергнуться влечений сердца, но раскрыть свою душу всему человеческому, страдать и наслаждаться страданиями и наслаждениями современности, — словом, развить эгоистическое сердце во всех скорбящее, обобщить его разумом и в свою очередь оживить им разум!
  
  
• Нельзя людей освобождать к наружной жизни больше, чем они освобождены внутри. Как ни странно, но опыт показывает, что народам легче выносить насильственное бремя рабства, чем дар излишней свободы.
  
  
• Несколько испуганная и встревоженная любовь становится нежнее, заботливее ухаживает, из эгоизма двоих она делается не только эгоизмом троих, но самоотвержением двоих для третьего; семья начинается с детей.
  
  
• Нет мысли, которую нельзя было бы высказать просто и ясно.
  
  
• Нет народа, вошедшего в историю, который можно было бы считать стадом животных, как нет народа, заслуживающего именоваться сонмом избранных.
  
  
• Ничего не делается само собой, без усилий и воли, без жертв и труда. Воля людская, воля одного твердого человека — страшно велика. Первая любовь потому так благоуханна, что она забывает различие полов, что она — страстная дружба.
  
  
• Под влиянием мещанства все переменилось. Рыцарская честь заменилась бухгалтерской честностью, изящные нравы — нравами чинными, вежливость — чопорностью, гордость — обидчивостью.
  
  
• Полного счастья нет с тревогой; полное счастье покойно, как море во время летней тишины.
  
  
• Прогресс — неотъемлемое свойство сознательного развития, которое не прерывалось; это деятельная память и усовершенавование людей общественной жизнью.
  
  
• Проповедовать с амвона, увлекать с трибуны, учить с кафедры — гораздо легче, чем воспитывать одного ребенка.
  
  
• Прощение врагов — прекрасный подвиг; но есть подвиг еще более прекрасный, еще больше человеческий — это понимание врагов, потому что понимание — разом прощение, оправдание, примирение.
  
  
• Пустые ответы убивают справедливые вопросы и отводят ум от дела.
  
  
• Разумеется, люди — эгоисты, потому что они лица; как же быть самим собою, не имея резкого сознания своей личности? Мы — эгоисты, и потому добиваемся независимости, благосостояния, признания наших прав, потому жаждем любви, ищем деятельности и не можем отказывать без явного противоречия в тех же правах другим.
  
  
• Расточительность носит сама в себе предел. Она оканчивается с последним рублем и с последним кредитом. Скупость бесконечна и всегда при начале своего поприща; после десяти миллионов она с тем же оханьем начинает откладывать одиннадцатый. Религия — это главная узда для масс, великое запугивание простаков, это какие-то колоссальных размеров ширмы, которые препятствуют народу ясно видеть, что творится на земле, заставляя поднимать взоры к небесам.
  
  
• Самые жестокие, неумолимые из всех людей, склонные к ненависти, преследованию, — это ультрарелигиозники.
  
  
• Слово эгоизм, как и слово любовь, слишком общи: может быть гнусная любовь, может быть высокий эгоизм. Эгоизм развитого, мыслящего человека благороден, он-то и есть его любовь к науке, к искусству, к ближнему, к широкой жизни, к независимости; любовь ограниченного дикаря, даже любовь Отелло — высший эгоизм.
  
  
• Сожитие под одной крышей само по себе вещь страшная, на которой рушилась половина браков. Живя тесно вместе, люди слишком близко подходят друг к другу, видят друг друга слишком подробно, слишком нараспашку и незаметно срывают по лепестку все цветы венка, окружающего поэзией и грацией личность.
  
  
• Справедливость в человеке, не увлеченном страстью, ничего не значит, довольно безразличное свойство лица.
  
  
• Старость имеет свою красоту, разливающую не страсти, не порывы, но умиряющую, успокаивающую…
  
  
• Страдание, боль — это вызов на борьбу, это сторожевой крик жизни, обращающий внимание на опасность.
  
  
• Страшные преступления влекут за собой страшные последствия.
  
  
• Талант воспитания, талант терпеливой любви, реже встречается, чем все другие. Его не может заменить ни одна страстная любовь матери, ни одна сильная доводами диалектика.
  
  
• Театр — высшая инстанция для решения жизненных вопросов. Только любовь создает прочное и живое, а гордость бесплодна, потому что ей ничего не нужно вне себя.
  
  
• Требуйте вместо любви к человечеству ненависти ко всему, что валяется на дороге и мешает идти вперед.
  
  
• Трудных предметов нет, но есть бездна вещей, которых мы просто не знаем, и еще больше таких, которые знаем дурно, бессвязно, отрывочно, даже ложно. И эти-то ложные сведения еще больше нас останавливают и сбивают, чем те, которых мы совсем не знаем.
  
  
• Уважение к истине — начало премудрости.
  
  
• Хронического счастья так же нет, как нетающего льда.
  
  
• Частная жизнь, не знающая ничего за порогом своего дома, как бы она ни устроилась, бедна.
  
  
• Человек без сердца — бесстрастная машина мышления, не имеющая ни семьи, ни друга, ни родины; сердце составляет прекрасную и неотъемлемую основу духовного развития.
  
  
• Человек не может отказаться от участия в человеческом деянии, совершающемся около него; он должен действовать в своем месте, в своем времени — в этом его всемирное призвание.
  
  
• Человек, объятый сильной страстью, — страшный эгоист.
  
  
• Человек призван в мир социально-исторический, нравственно свободный и положительно-деятельный; у него не одна способность отрешающегося понимания, но и воля, которую можно назвать разумом положительным, разумом творящим.
  
  
• Человек, строящий свой дом на одном сердце, строит его на огнедышащей горе. Люди, основывающие все благо своей жизни на семейной жизни, строят дом на песке. Юность всегда самоотверженна.
  
  
• Юность, где только она не иссякла от нравственного растления мещанством, всегда непрактична. Быть непрактичным — далеко не значит быть во лжи; все, обращенное к будущему, имеет непременно долю идеализма. Иная восторженность лучше всяких нравоучений хранит от падений.
  
  
• …Я прожил собственным опытом и до дна все фазы семейной жизни и увидел всю непрочность связей крови; они крепки, когда их поддерживает духовная связь…
  
  
• Я считаю большим несчастьем положение народа, которого молодое поколение не имеет юности; мы, уже заметили, что одной юности на это недостаточно.
  
  
• Мы вовсе не врачи — мы боль.
  
  
• Русское правительство, как обратное провидение, устроивает к лучшему не будущее, а прошлое.