Кароль Ижиковский

(1873—1944 гг.) писатель и критик

• Афоризм, которой нравится в профиль, не следует разглядывать анфас.
  
  
• Б. и В. — беседа двух каталогов; один в другом переворачивал карточки.
  
  
• Беспощадность в избавлении от сомнений или способность не замечать их — называют силой воли.
  
  
• Бога ради, не пишите такой чепухи, иначе я возомню себя гением!
  
  
• Богатство ассоциаций не всегда свидетельствует о богатстве воображения.
  
  
• Бывают колченогие столы, под которые подкладывают Библию — чтоб не шатались.
  
  
• Внезапная любовь иногда бывает необходима, чтобы объяснить себе хаос и изменить уравнение жизни.
  
  
• Вот бы установить день выслушивания чужих аргументов!
  
  
• Все времена — переломные.
  
  
• Вы еще не умерли, чтобы говорить о вас только хорошее.
  
  
• Вы хотите быть честным по отношению к жизни? Но жизнь такая свинья, она все равно вас надует.
  
  
• Где двое мирятся, третий оказывается в дураках.
  
  
• Господь сотворил мир и сбежал.
  
  
• Государство получило технические возможности, до которых оно не доросло ни нравственно, ни ителлектуально, — и экспериментирует с ними, как режиссеры на заре немого кино.
  
  
• Действуя инкогнито, Господь не затыкает рты своим жертвам — им позволено обманываться и роптать.
  
  
• До чего же просто плодить афоризмы, выворачивая наизнанку ходячие фразы и поговорки.
  
  
• Добрые христиане воображают себе, будто Господь Бог имеет самую внушительную картотеку.
  
  
• Дон Жуан своих любовниц взвешивал и записывал номера их туфелек.
  
  
• Ее имитация любви стоит больше, чем непритворная любовь многих женщин.
  
  
• Если в жизни перед нами оказываются два выхода, пусть даже друг другу противоречащие, то мы выбираем один из них — и, по мере возможности, также другой.
  
  
• Если в споре вы убедили противника, под конец он непременно заявит: «В сущности, мы оба говорили одно и то же».
  
  
• Если Гамлет и Дон Кихот остались в человеческой памяти как типы, то уж наверное не как типические характеры — скорее как типические вопросы или, еще точнее, типичный человеческий жест при столкновении с этим вопросом, типичная позиция человека перед лицом мироздания.
  
  
• Если кто-нибудь от кого-нибудь (от человека, учреждения, правительства) получил взятку, тепленькое местечко или другое даяние, то он благодарен давшему не только по соглашению, из лояльности или из вежливости, но даже идейно, по убеждению, — за что уже не заплачено.
  
  
• Если тысяча людей говорят одно и то же, то это либо глас Божий, либо колоссальная глупость.
  
  
• Женщины и государственные мужи любят ставить нас перед свершившимся фактом, — часто по глупости, еще чаще из хитрости.
  
  
• Жить — значит только приготовляться к жизни. Мы умираем как раз тогда, когда могли бы начать жить по-настоящему. Но Высший Судия говорит: «Дудки! Это-то и была жизнь».
  
  
• Забравшись на крышу, не отбрасывай лестницу.
  
  
• Зло, как правило, мстит за себя, но добро не обязательно вознаграждается. Зло гораздо последовательнее.
  
  
• И в стиле встречаются четырехконечные листики клевера — их я предпочитаю цветочкам.
  
  
• «И ты, Брут, против меня?» — сказал умирающий лев ослу, которой его лягнул. Услышав это, осел чмокнул и побежал к знакомым хвастаться.
  
  
• Идеалы служат для шантажа. И благодаря шантажу живут.
  
  
• Излюбленные мотивы поэта, вопреки домыслам биографов, часто никак не связаны с его личной жизнью, а возникают из случайных ассоциаций и совпадений, которые потом упорно приходят на память. Но никто не желает верить в случайность; в этом отношении даже Фрейд — гегельянец.
  
  
• К развлекательной литературе относятся примерно также, как к проституции: осуждают, но пользуются.
  
  
• Каждый человек — исключение.
  
  
• Календарь консерваторов никогда не показывает времени сбора плодов, а всякая революция представляется им кесаревым сечением.
  
  
• Когда у нас говорят: «Икс талантлив», то невольно представляют себе также определенную меру глупости, которую позволено иметь Иксу.
  
  
• Когда-то я страшно завидовал людям, не отвечавшим на мои письма: я считал их существами высшей породы.
  
  
• Критик — не дополнение к художнику, как вогнутость к выпуклости, но соперник.
  
  
• Критик — усыпляет хлороформом похвал, а потом оперирует.
  
  
• Критик — человек, продавший свой аппетит.
  
  
• Критика — это система истин, купленных ценою системы ошибок и умолчаний.
  
  
• Кук, высадившись на остров, смотрел на людоедов как на антропологический экспонат, а те на него — как на жаркое.
  
  
• Любовь — это взаимное святотатство.
  
  
• Людей и народы заставляют делать выводы из былого; между тем лишь то, что будет, что предстоит сделать сейчас, объяснит нам, что, собственно, было и какое имело значение.
  
  
• Люди обычно не признаются, что играют в жизни, отрекаются от этого, как от греха, потому что видят только, что видимость искажает истину; но она же создает истину. Каждый из нас поэт и артист, хотя бы в зародыше. Облагораживающее влияние искусства заключается, среди прочего, в обогащении внешних и внутренних жестов человека; количество и качество таких жестов — и есть культура.
  
  
• Людям нередко кажется, будто большая правда лежит по соседству с большей неприятностью.
  
  
• Мало что-то изобрести — нужно еще, чтобы кто-нибудь оценил изобретение и хотя бы украл его.
  
  
• Мечтатель сильнее всего ощущает реальность: слишком часто он падает с неба на землю.
  
  
• Наградой за его добрые дела были обратные стороны медалей.
  
  
• Наказание, когда оно наконец настигает виновного, кажется обычно несправедливостью. Господь Бог действует инкогнито.
  
  
• Наши вчерашние противники стали милыми сегодняшними воспоминаниями.
  
  
• Не считая краешка текущего мгновения, весь мир состоит из того, что не существует.
  
  
• Не те глупости заботят меня, которые я уже совершил, а те, что мне еще предстоит совершить.
  
  
• Некоторые слова, происхождение которых успело забыться, из слуг превратились в хозяев, и теперь уже к ним подбираются понятия, подыскивается подходящее содержание — чтобы хоть куда-нибудь пристроить этих обнищавших, но гордых аристократов. Несчастье тяжелее всего тогда, когда дело, казалось бы, можно еще поправить.
  
  
• Нет особы столь глупой или антипатичной, что с ней нельзя было бы перемывать косточки третьей особы.
  
  
• Неудавшимся интеллектуалам нравится быть иррационалистами.
  
  
• Ничего нельзя до конца продумать, все можно до конца перетерпеть.
  
  
• О многих жертвах после жалеют — уменьшает ли это их ценность?
  
  
• Обойти трудность при помощи жертвы, вместо того чтобы преодолеть, победить ее, — неэтично. Такая жертва — отступное, и только.
  
  
• Одна из схоластических загадок: «Может ли Бог создать такой камень, который сам не в силах поднять»? Такой камень есть — это наш мир.
  
  
• Одно дело — следовать в жизни определенному плану, другое — выбранной роли.
  
  
• Они все еще отважно переправляются через брод, хотя мост уже где-то построен.
  
  
• Они говорят, что согласны со мной. А я не люблю противников, которых нельзя застать дома.
  
  
• Опасность, горшая, чем снобизм, — когда литература становится насущным хлебом и необходимостью.
  
  
• Опомнись! Срывая маску, ты только сдерешь у него кожу с лица.
  
  
• Осел лягнул умиравшего льва, это правда. Но когда умирал осел, лев нашел его и сожрал еще живого.
  
  
• Острота — поэзия интеллигентов, духовная жизнь которых бедна. Вместо непрерывного огня — вспышка спичек, прижимаемых пальцем к спичечному коробку.
  
  
• От большой смелости подчас совершаются большие глупости.
  
  
• От критика требуют, чтобы он камни сделал удобоваримыми.
  
  
• От прочитанных книг автор отделяет себя первой написанной.
  
  
• Парадокс: по сравнению с самим собой я ничто.
  
  
• Перебранка попугая с фонографом.
  
  
• Полемизировать с человеком, который стоит на твоей прежней точке зрения, — в этом есть что-то смешное, как при встрече с новым мужем своей бывшей жены.
  
  
• Политики упрекают поэзию в том, что она далека от жизни; но поэты могли бы заметить политикам, что их политика нередко еще дальше от жизни.
  
  
• Польские литераторы не читают меня — а я не читаю их. Их приговор единодушен? Мой тоже.
  
  
• Портреты персонажей во многих старинных романах приводят на мысль объявления о розыске.
  
  
• Послушай-ка, друг: чтобы тебя развлечь, я расскажу о последней своей неприятности.
  
  
• Поэт — это публичное сокровище.
  
  
• Поэт в окружении критиков чувствует себя как бродячий скрипач, играющий перед стаей волков в зимнюю стужу.
  
  
• Поэт организует хаос и дезорганизует шаблон.
  
  
• Поэт, правда, пишет «из жизни», но лишь затем, чтобы вписать в жизнь.
  
  
• Право на фразу (очень старую) о непреодолимых барьерах между людьми имеет лишь тот, кто пытается эти барьеры преодолеть.
  
  
• Превзойти он не может — и поэтому старается перепрыгнуть.
  
  
• Прежде считалось, что обязанность должна стать удовольствием, теперь удовольствие стало обязанностью.
  
  
• Пристрастность не исключает правоты. Гнев — плохой советчик, но какой проницательный аналитик!
  
  
• Произведение искусства что-то воспроизводит — однако не только что-то прошедшее или настоящее, но и что-то будущее.
  
  
• Пролитая кровь точно так же может быть символом беспомощности, как и разбитое окно.
  
  
• Публицист Ж. пишет пинками и зуботычинами. Он сам называет это: «Клеймить раскаленным железом».
  
  
• Религия — индивидуальное искусство, которым каждый занимается за счет своих собственных ресурсов и на свой собственный лад, а для нерелигиозных людей имеется суррогат в виде уже готовых религий.
  
  
• Реформа исповеди: попробуйте вспомнить только о добрых своих поступках!
  
  
• Самые тонкие инструменты — как раз те, которыми легче всего пораниться.
  
  
• Свое личное фиаско он повернул так, чтобы стать жертвой политического режима.
  
  
• Слово «любовь» — нечто вроде объемистого сундука, в котором спрятано множество разных зверушек. И если бы оно не было такой стертой монетой, а всякий раз напоминало бы о всем своем содержании, его, чего доброго, запретили.
  
  
• Стариков, которые по каждому случаю тянут: «Вот в наше время…» — порицают, и справедливо. Но еще хуже, когда молодежь бубнит то же самое о современности.
  
  
• Столько расплодилось пророков, вопиющих в пустыне, что в пустыне уже не протолкнуться.
  
  
• Страшнее всего дурак, который в какой-то микроскопической доле прав.
  
  
• Судьба дарует нам желаемое тогда, когда мы уже научились без него обходиться.
  
  
• Так что же такое жизнь: бокал, на дне которого остается мутный осадок? Или текущая непрерывно струя, которую можно лишь оборвать?
  
  
• Творец новых невозможностей.
  
  
• Только имея программу, можно рассчитывать на сверхпрограммные неожиданности.
  
  
• Уважение и любовь — капиталы, которые обязательно нужно куда-нибудь поместить. Поэтому их обычно уступают в кредит.
  
  
• Умерших мы видим в эстетическом ореоле, характерном для завершенных творений. А ведь они не завершены тоже — нетерпеливый режиссер прогнал их со сцены прежде, чем они успели вжиться в свою роль.
  
  
• Фрейд из души сделал второе тело, здоровенный кусок плоти.
  
  
• Ходячая истина и собственный опыт говорят человеку, что он не меняется; но сердце упорно твердит ему каждый день, что все еще может перемениться.
  
  
• Человек преобразит мир и мир уничтожит, все совершит и все перетерпит — при условии, что у него будет свидетель. История, поэзия, памятники заменяют ему такого свидетеля. Он неустанно ищет свидетеля. Его мысль возникает лишь для свидетеля и лишь поэтому является мыслью. Даже его одиночество — это общение со свидетелем, и такое одиночество — самое подлинное.
  
  
• Чем непрактичнее человек, тем более падок он на мелкие выгоды.
  
  
• Что это: вспышка искренности или блевотина памяти?
  
  
• Этика бывает либо активная, творческая — либо пассивная, покаянная, этика нетерпимости к себе и к другим, которая только и может, что копаться в так называемых грехах; и временами позорно быть правым.
  
  
• Юбилей — орудие мести тех, кто вынужден признать чужую славу.