|
Карфагенский Киприан
(ок. 200 — 258 гг.) епископ Карфагена, христианский писатель
- Светить слепому, говорить глухому, вразумлять бессмысленного — труд напрасный.
- Если боги твои имеют сколько-нибудь Божественной силы и власти, то пусть сами мстят за себя. Иначе, (…) так как мститель более того, за кого он мстит, то ты больше своих богов.
- Поздно поверят в вечную казнь те, которые не хотели верить в вечную жизнь.
- Для того, кто живет еще в этом мире, никакое покаяние не поздно.
- Кто слишком желает отмщения за себя, пусть помыслит, что не отмщен еще Тот, Кто творит отмщение.
- Тот не может уже иметь Отцом Бога, кто не имеет матерью Церковь.
- Вина раздора [в церкви] не очищается даже страданием. Не может быть мучеником тот, кто не находится в Церкви.
- Господу надобно молиться с искренним вниманием и умолять не звуком голоса, но сердцем и чувством. (…) Как ты требуешь, чтобы Бог услышал тебя, когда ты сам себя не слышишь? Как хочешь, чтобы Бог во время твоего моления помнил о тебе, когда ты сам о себе не помнишь?
- [Христос] не хотел, чтобы молитва была совершаема врозь и частно так, чтобы молящийся молился только за себя. В самом деле, мы не говорим: Отче мой, иже еси на небесех, — хлеб мой насущный даждь ми днесь; каждый из нас не просит об оставлении только своего долга, не молится об одном себе, чтобы не быть введену во искушение и избавиться от лукавого. У нас всенародная и общая молитва, и когда мы молимся, мы молимся не за одного кого-либо, но за весь [церковный] народ, потому что мы — весь народ — составляем одно.
- Кто милосердствует о нищих, тот дает взаймы Богу.
- В заповедях для большей пользы необходимо умалчивать о некоторых предметах; а то ведь часто увлекаются тем, что запрещается.
- Запрещено смотреть на то, что запрещается делать.
- Какое зрелище без идола? Какое игрище без [языческого] жертвоприношения? (…) Идолослужение (…) есть мать всех игрищ.
- Для похоти недостаточно наслаждаться настоящим злом, — нет, она хочет через зрелище усвоить себе и то, чем грешили еще в давние времена.
- Другие [виды] зла имеют предел, и всякий грех оканчивается совершением греха; (…) [зависть] же не имеет предела: это зло, пребывающее непрерывно; это грех без конца!
- Если христианин (…) помнит, под каким условием (…) он уверовал, то будет (…) помнить, что ему в этом веке должно претерпеть более, чем другим.
- Мученичество не в твоей состоит власти, а в воле Божией (…). Иное дело — недостаток готовности к мученичеству, а иное — недостаток мученичества при готовности к нему. (…) Бог не хочет крови нашей, а требует веры.
- Зачем же нам просить и молить, да приидет Царство Небесное, когда нам приятен земной плен? Зачем, в часто повторяемых молитвах, мы просим о скором наступлении дня Царства, когда сильнее и пламеннее желаем работать здесь, на земле, диаволу, нежели царствовать на небе со Христом?
- Не должно оплакивать братьев наших (…), они (…) не погибают, а только предшествуют нам, подобно путешественникам и мореплавателям. Мы должны устремляться за ними любовию, но никак не сетовать о них: не должны надевать здесь траурных одежд, когда они уже облеклись там в белые ризы; а иначе подадим повод язычникам справедливо осуждать нас за то, что мы, как совершенно погибших, оплакиваем тех, которые, по словам нашим, живут у Бога.
- Нет спасения вне церкви.
|